Рецензия

[russfritz]

По наводке laubsaege отсмотрели с женой авторское кино:

Кино только выглядит фейком. На самом деле - это чистая правда. Фильм снимался в 1998 году, и большинство актёров уже точно умерло. Но не умерла проблема: http://russfritz.livejournal.com/2723.html

Странные сцены в магазине - повседневность таких вот вымирающих посёлков. Там больше делать нечего, как раз в неделю поцапаться друг с другом на пустом месте: эмоциональный голод.

Казалось-бы: организуй всю процедуру по-другому, бери заявки на продукты и привози чотко по разнарядке. Но нет: люди хотят отдавать деньги только в день покупки, а продавец не хочет рисковать, и закупает по минимуму. Яйца у неё никто не покупает, блядь.

Сам вагон - это какой-то такой лютый пиздец, что никакие матерные слова не передадут моего отношения. Толкать пару тонн ржавчины и гнилья ради нескольких лотков с хлебом - это за пределами понимания человека, никогда с таким не сталкивавшегося.

Доставляют аллегории с животными: вот мы видим голодную суку, которой такой-же голодный выводок не даёт пожрать. Она рычит и кусает своих щенят - не в пустые и жестокие годы рассуждать о любви и самопожертвовании: каждый сам за себя. Голод - такое чувство, которое любого человеколюбца вернёт в то состояние, откуда мы вышли: в отвратительное животное.

Вот сцена деревенской любви: коза льнёт к запертому козлу. Он нюхает и щиплет ту за морду.

Козы и собаки повсюду: сразу за апокалиптической сценой покупки хлеба в кадре видны козы на подобии крыльца, жрущие объвления. Вот продавщица выгоняет из магазина козу, и тут-же за ней следуют аналогичная сцена с пьяным козлом в человеческом обличие.

Почему эти люди не уезжают из деревни? Нет денег на жильё в цивилизации, может быть?

Неправда. По ссылке на мой пост с фоточками от 2013 года можно проехать в подобную деревню. В годы бума лесной промышленности люди рожали новых людей пачками, там была вся необходимая инфраструктура. Этакое нерестилище.

Жилищный фонд не поспевал за ростом населения, площади выделяемых помещений на семью были скромными: из насыпных щитов, привозимых по реке баржами, сколачивались "четырёхквартирные" домики, в квартире две комнаты - кухня и спальня общей площадью в 18-20 квадратов. Если освобождалась соседняя "квартира", то в неё пропиливалась дверь и площадь увеличивалась.

Я видел такие квартирки во всех четырёх стадиях: сам жил в в двух комнатах, мои дед и бабка занимали уже четыре, ещё одна квартира моих родственников на моих глазах превратилась из трёшки в полностью отдельную жилую площадь под одной крышей.

И вот лес кончился. Люди поуезжали, деревню содержать всё тяжелее и тяжелее. Мост перестали возводить (его нужно каждое лето после паводка ложить двумя слоями брёвен на тросы, а следующим ледоходом всю эту конструкцию смывает), ибо нерентабельно. Оставшихся пенсионеров дешевле переселить на большую землю. На это переселение выделены деньги из бюджета, есть квартиры в черте города.

Но эти квартиры уже никак не имеют 80 квадратов. Не согласен бюджет тратить на бабушку и дедушку дорогую городскую жилплощадь. Согласны выделить 30 метров. А бабушки и дедушки кричат: мы не поедем в меньшую квартиру, чем у нас сейчас!

Блять. Там меньшая площадь, но зато с тёплым туалетом со смывом и душ рядом, который не надо топить дровами. И хлеб - через дорогу каждый день, а не раз в неделю.

Понятно, что переезжать они не собираются, а выделенные квартиры тут-же продадут или сдадут, сами продолжив существовать за рекой, блея и обгавкивая власть.